«Я молила бога, чтобы если будут бомбить, мы погибли все вместе и сразу» Ольга Зороб больше 20 лет проработала гинекологом в секторе Газа. Ее сын Халед приехал навестить семью за три дня до войны. В ноябре они смогли эвакуироваться в Россию

К началу войны в секторе Газа жили более 1,2 тысячи россиян. «Берег» рассказывает историю российско-палестинской семьи, которая смогла эвакуироваться из Газы в середине ноября. Это 25-летний ординатор Казанской государственной медакадемии Халед Зороб, его мать Ольга, жена Кристина и младший брат Иосеф. Они прилетели в Москву самолетом МЧС из Египта. Отец Халеда, врач-отоларинголог Аяд, остался в Газе — несмотря на то, что там продолжается война.

В пять утра 7 октября Халед Зороб проснулся на утреннюю молитву. В Хан-Юнисе — втором по величине городе сектора Газа в нескольких километрах от границы с Египтом — было тихо. Помолившись, Халед снова лег спать и в следующий раз проснулся уже в семь — от звука ракет. «Мы даже не поверили — непонятно было, что происходит. Мы оставались дома, следили за новостями, — вспоминает Халед. — После двух часов дня прилетели беспилотники со стороны евреев, мы услышали их самолеты и звуки падения ракет. Так и началось».

Мать Халеда, россиянка Ольга Кузнецова, и отец, палестинец Аяд Атая Абдельхамид Зороб, познакомились в начале 1990-х в Чебоксарах. Они учились на одном курсе медицинского факультета в Чувашском государственном университете, куда Аяд поступил вместе с первым набором студентов-иностранцев. К окончанию интернатуры Ольга и Аяд поженились, и в 1999-м вместе с годовалым Халедом уехали на родину Аяда, в сектор Газа. «Муж хотел жить в месте, где родился, там, где его родственники, — вспоминает Ольга Зороб. — Мы сделали выбор в пользу мужа».

Привыкнуть к жизни в Газе Ольге, родившейся и выросшей в России, по ее словам, было очень тяжело: «Среда, конечно, совершенно не похожа ни на Европу, ни на Россию. Совсем другой климат, один песок, пустыня. Нет такой цивилизации, как в других странах. Быт и обычаи [были мне] чужды».

Тем не менее, как утверждает Ольга, постепенно это изменилось — благодаря поддержке мужа и его семьи. В Газе у них родились еще двое сыновей — Омар и Иосеф.

Как устроена жизнь в секторе Газа

Сектор Газа — одна из самых густонаселенных территорий планеты. По данным Всемирного банка, два года назад больше половины населения Газы жили в бедности: 75% жителей сектора не хватало денег на еду, каждый второй вынужден был уменьшать размер своих порций. Безработица в секторе Газа — одна из самых высоких в мире: найти работу не может почти половина трудоспособного населения. При этом осенью 2023 года только 18 тысяч палестинцев из Газы имели разрешение на работу или торговлю в Израиле. После начала боевых действий Израиль начал отзывать эти разрешения.

Заместитель генсекретаря ООН по гуманитарным вопросам Джон Холмс в 2009 году назвал сектор Газа «гигантской тюрьмой под открытым небом». С сентября 2007-го Израиль и Египет поддерживают частичную блокаду сектора: ограничивают поставляемую ими же подачу электроэнергии и воды, регулируют ввоз товаров «двойного назначения» — строительных материалов, топлива — вплоть до полного запрета. Власти Израиля полагают, что эти товары сразу попадают к боевикам ХАМАС. В 2018 году Народный комитет по прекращению осады Газы провел в секторе выставку, где показал товары, запрещенные к ввозу. Среди них были электрогенераторы, свадебные платья, детские велосипеды, товары для школы, медицинское оборудование, подгузники и многое другое.

Изнутри сектор контролирует ХАМАС. Движение жестко пресекает любые протесты. ХАМАС заявляет своей целью «полное уничтожение государства Израиль» и создание исламского арабского государства на всей исторической территории Палестины. 

ХАМАС получил полный контроль над Газой в 2007 году, вытеснив из анклава всех сторонников альтернативной политической силы — ФАТХ. В 2011-м ХАМАС рассказал о «достижениях в борьбе с сионистским врагом»: в терактах, по его данным, погибли не менее 1365 израильтян, 6411 человек был ранен. Движение заявило, что выпустило больше 11 тысяч ракет по Израилю, а 1848 шахидов «принесли себя в жертву ради достижения целей ХАМАС».

В периоды обострений арабо-израильского конфликта Газа оказывалась в полной транспортной блокаде: попасть в сектор по морю или воздуху невозможно (аэропорт Газы проработал меньше двух лет и в 2000 году был разрушен авиацией Израиля). На суше работают три пограничных КПП: два — на границе с Израилем, третий, на юге сектора, ведет в Египет. Акваторию Газы контролируют ВМС Израиля. Порта для разгрузки грузовых судов в секторе нет.

Через пару лет после переезда Ольга устроилась акушером-гинекологом в больницу «Насер» на юге сектора. Вместе с ней там работали гинеколог из украинской Горловки и медсестра из Казахстана. Все они не владели арабским в совершенстве — тем не менее, смогли получить работу, потому что вся медицинская документация в Газе ведется на английском. С пациентами Ольга общалась на арабском: она выучила его на языковых курсах уже в Газе. «В больнице коллектив был хороший, — вспоминает Ольга. — Все нас, русских, любили и поддерживали».

Сын Зоробов Халед получил оба гражданства — России и Палестины. Он вырос в Хан-Юнисе. Затем, окончив школу, вернулся в Чебоксары и поступил на тот же медицинский факультет, где учились и познакомились его родители. А после окончания университета стал ординатором кафедры урологии Казанской государственной медакадемии. Как и отец, он женился на коллеге — ординаторе-​​гастроэнтерологе Кристине. 

В самом начале октября 2023 года молодые люди отправились в отпуск к родителям Халеда — в сектор Газа. К тому моменту сын уже семь лет не приезжал домой, все это время он учился в России. Пара пересекла границу Газы через единственный доступный въезд в сектор со стороны Египта — КПП «Рафах». «Было столько планов, были такие надежды… — вспоминает Ольга. — У нас дети приехали в гости. Так хотелось показать им Газу с лучшей стороны».

«Нет района в секторе Газа, который не бомбили»

Халед и Кристина приехали в Хан-Юнис 3 октября. Утром 7-го семья Зороб узнала, что террористы ХАМАС напали на мирных жителей в Израиле (погибли 1200 израильтян, не менее 240 оказались в плену). «Мы начали получать из новостей информацию о том, что палестинцы зашли на территорию Израиля», — рассказывает Ольга. Эти новости семья узнавала из прямого эфира «Аль-Джазиры». «У нас был страх, конечно, большой, — продолжает Ольга. — Мы знали, что это просто так не закончится, что были захвачены заложники. Потом все началось: бомбежки, отрубили связь, интернет, электричество».

Ольга Зороб отказалась отвечать на вопросы «Берега» о ХАМАС. Несмотря на то, что мировые СМИ, включая «Аль-Джазиру», сообщали об убийствах мирных израильтян и захвате заложников во время атаки 7 октября, а участники ХАМАС сами выкладывали видео с убийствами и похищением людей, Халед Зороб говорит, что «не знает подробностей» этих событий — но допускает, что «мирных людей убивали сами евреи». Об этом, по его словам, якобы говорили посетители музыкального фестиваля в пустыне, который подвергся нападению (израильское издание Haaretz со ссылкой на источник в полиции сообщало, что вертолет ЦАХАЛ, который вел огонь по боевикам ХАМАС, действительно мог поразить несколько безоружных участников фестиваля).

Зороб рассуждает:

Согласно данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов (ООН в своих отчетах ссылается на официальные данные властей Израиля), в результате атаки ХАМАС в Израиле были убиты 33 ребенка, еще 40 — захвачены в плен.

Что известно об убийствах израильских детей боевиками ХАМАС

Официальный представитель Армии обороны Израиля Джонатан Конрикус 12 октября подтвердил появлявшиеся ранее сообщения о том, что террористы ХАМАС убивали и обезглавливали детей. По словам Конрикуса (их приводило BBC News), информацию об обстоятельствах гибели детей военным предоставил коронер, который работал в кибуце Беэри, где погибли десятки мирных жителей. 

Вечером того же дня премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху опубликовал в соцсети Х (бывший твиттер) три фотографии, на которых изображены тело младенца и, по всей видимости, сгоревшие останки. Никаких подробностей о том, где сделаны фото и что на них изображено, он не привел. Днем ранее Нетаньяху опубликовал другую фотографию: на ней постельное белье на детской кровати было перепачкано кровью. Премьер-министр не назвал место съемки.

В документальном фильме о нападении ХАМАС на Израиль, который смонтировал ЦАХАЛ, показываются те же снимки, которые опубликовал Нетаньяху. 

В ответ на атаку террористов Израиль в конце октября начал наземную операцию в секторе Газа. Ее цель — полное уничтожение ХАМАС. По данным местного министерства здравоохранения, с 7 октября в Газе погибли около 20 тысяч человек. ООН считает, что этой статистике можно доверять. Однако по мере ужесточения боев, увеличения числа жертв и разрушений чиновники сектора признались, что потеряли возможность вести точный учет погибших. Все данные, опубликованные после 10 ноября, — лишь примерная оценка. Большинство погибших (около 70%), по оценке Минздрава сектора Газа, — женщины и дети.

Как только началась война, Халед и его родные, прежде всего, заправили свои машины бензином. После этого они купили 500 литров питьевой воды: это обошлось им в 12 шекелей, то есть чуть больше трех долларов. Через месяц, в начале ноября, цены на воду в секторе выросли в три раза, утверждает Зороб (согласно официальным данным властей Палестины, цены на воду в секторе Газа с октября выросли вдвое, овощи подорожали на треть, а мука — на 65%).

Израильские ракеты разрушили десятки тысяч жилых домов в секторе Газа, в том числе в его южных районах. Туда эвакуировались жители города Газа — после того, как Израиль призвал их покинуть свои дома, предупредив о бомбардировках. Как рассказали журналисты The New York Times, которые побывали в секторе, сопровождавшие их израильские военные называли жертвы и разрушения «неизбежной ценой войны против ХАМАС», поскольку группировка использует мирных жителей как живой щит и размещает свои боевые объекты под гражданской инфраструктурой. Министр обороны Израиля Йоав Галант на встрече с солдатами ЦАХАЛ через несколько дней после атаки ХАМАС заявлял, что Израиль сражается с «человекоподобными животными», и Газа уже «не будет прежней», потому что израильские военные «уничтожат все».

«Нет района в секторе Газа, где не бомбили, — говорит Халед Зороб. — Разбомбили соседний дом с тем, где жил мой дедушка». По утверждению палестинца, в районе Хан-Юниса, где живет его семья («Берегу» известно, что это за район, но по просьбе героев текста редакция не называет его) разбомбили от семи до 10 жилых многоэтажных домов, в каждом из которых жили как минимум по 50 человек (издание «Берег» не смогло подтвердить информацию об этом).

«Мой дед старше, чем государство Израиль»

Дедушка Халеда, Атия Абдельхамид Зороб родился в Беэр-Шеве в 1938 году. В октябре 1948-го город заняли израильские войска. «Для дедушки был только один выход — уехать в Газу, — рассказывает 25-летний Халед. — Моему дедушке 85 лет. Он старше, чем государство Израиль».

Халед уверен, что палестинцам удастся вернуть земли, которые они считают своими, только военным путем: «Что забирается силой, вернется силой». «Я хотел бы объяснить, чтобы вы поняли, — продолжает Халед, который много времени провел и в России, и в секторе Газа. — Палестина — это наша земля, которую захватили евреи. Это не территория Израиля. ХАМАС хочет освободить нашу землю. Я объясняю нашу точку зрения, как мы это видим».

Как появилось государство Израиль. Очень короткая справка

Согласно резолюции Генассамблеи ООН 1947 года о разделе территории британского мандата в Палестине, на этой земле планировалось создать два независимых государства — еврейское и арабское. Евреи согласились на раздел, однако арабские руководители, в том числе Лига арабских государств и Высший арабский совет, категорически отвергли план ООН по разделу Палестины и отказались признавать резолюцию. 

14 мая 1948 года государство Израиль провозгласило свою независимость и затем смогло отстоять ее в ходе войны. Израиль с разных сторон атаковали Египет, Сирия, Ливан, Трансиордания (нынешняя Иордания), Саудовская Аравия, Ирак и Йемен. Боевые действия продолжались до июля 1949-го. 

Война спровоцировала массовый исход сотен тысяч палестинских арабов с территорий, перешедших под контроль Израиля. В Израиле события 1947-1949 годов называются «Войной за независимость», палестинские арабы называют их Накбой, в переводе с арабского — «Катастрофой». Символ Накбы — ключи, которые для палестинцев символизируют право на возвращение.

«Никто не знал, когда все это начнется», — рассуждает Халед, «всем этим» называющий новую войну на Ближнем Востоке. На прямой вопрос «Берега», поддерживает ли Халед движение ХАМАС, он отвечает уклончиво. Однако заявляет: «ХАМАС все держат в секрете, в этом их сила. Они никому никогда ничего не говорят». Он не просто считает эту тактику правильной, но также находит ей подтверждение в словах пророка: «Посланник Аллаха Аль-Байхаки сказал: «Для успешного завершения задуманного дела скрывайте это дело, ибо, поистине, у каждого обладателя блага есть (свой) завистник»».

​​Президент Израиля Ицхак Герцог (в парламентской республике он выполняет в основном представительские функции) считает, что ответственность за действия ХАМАС лежит на всем населении сектора Газа. «Риторика о том, что гражданские лица не вовлечены, абсолютно неверна. Они могли бы восстать, бороться против режима, который захватил Газу в результате государственного переворота», — полагает Герцог. Главному союзнику Израиля, президенту США Джо Байдену в середине декабря пришлось публично признать, что правительство Израиля хочет возмездия в отношении «всех палестинцев», а не только ХАМАС. Из-за такого подхода к ведению войны в секторе Газа Израиль рискует потерять международную поддержку, предупредил Байден премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху в декабре.

Одобрение движения ХАМАС среди палестинцев зависит от политики Израиля в отношении Газы, показывают многолетние наблюдения независимого центра изучения общественного мнения на Ближнем Востоке Arab Barometer. Согласно данным опросов центра, чем более жесткие меры применяет Израиль по отношению к Газе (то есть чем больше жертв влекут за собой наземные операции, чем жестче блокада и сильнее обстрелы ЦАХАЛ), — тем активнее жители Газы поддерживают ХАМАС.

В последний раз такие опросы проводились прямо накануне войны — 6 октября. Их результаты показали, что большинство жителей Газы (67%) не доверяли или «не очень» доверяли ХАМАС — и хотели мирного разрешения конфликта Палестины и Израиля. 

«Вместо того, чтобы приблизить израильтян и палестинцев к мирному урегулированию конфликта, политика Израиля по причинению боли Газе во имя уничтожения ХАМАС, скорее всего, увековечит цикл насилия», — пишут исследователи Arab Barometer.

«ХАМАС не приехал издалека. Они отсюда, — объясняет свою точку зрения Халед Зороб. — Они жители Газы. Им, как и нам, надоело жить без воды, без газа, без электричества, в оккупации с 1948 года (имеется в виду положение жителей Палестины после событий 1948-го), — прим. «Берега»». У семьи Халеда в Хан-Юнисе — свой частный дом с солнечными батареями и скважиной для воды. «И до войны электричество включали на восемь часов, — говорит Халед. — А как жить?» Соседи семьи Зоробов, у которых нет солнечных батарей, заряжали светодиодные лампы от автомобильных аккумуляторов. После атаки ХАМАС 7 октября ​​Израиль прекратил поставки воды, продовольствия, медикаментов, топлива и электроэнергии в Газу.

Армия обороны Израиля 19 ноября заявила, что обнаружила на территории крупнейшей больницы в секторе Газа «Аш-Шифа» входы в сеть подземных туннелей ХАМАС, а также запасы оружия и боеприпасов. О том, что туннели пролегают прямо под больницей, израильские военные говорили еще до того, как взяли «Аш-Шифу» под свой контроль, однако документальных подтверждений этому не было. Армия Израиля утверждала, что под «Аш-Шифой» находится командный центр управления ХАМАС. В свою очередь, ХАМАС отрицал это и обвинял израильскую армию во лжи и убийствах гражданского населения в больнице. 

Халед утверждает, что информация о том, где расположены туннели, есть только у членов ХАМАС. «Евреи говорили, что туннели находятся под больницей «Аш-Шифа». Вот они зашли туда. Они что-нибудь нашли? Нашли кого-то из ХАМАС? Сейчас эта больница стала тюрьмой для палестинцев», — добавляет Халед.

Что известно о туннелях ХАМАС

Спустя несколько дней Армия обороны Израиля сообщила об уничтожении сети подземных туннелей и нескольких шахтных стволов в районе больницы «Аш-Шифа», а также предоставила видео, показывающие подземную инфраструктуру (в некоторых случаях туннели вели прямо в жилые дома; 1, 2, 3, 4). 

Представители ХАМАС ответили с насмешкой: «Израильтяне сказали, что там находится командный центр, а это означает нечто более серьезное, чем просто туннель. И где же он? Мы никогда не скрывали, что сотни километров туннелей лежат под улицами Газы».

Израиль постоянно обвиняет ХАМАС в том, что, несмотря на высокий уровень бедности в секторе, вместо жилья или бомбоубежищ для мирных жителей Газы организация строит туннели для боевиков.

Отвечая на эти обвинения, представитель ХАМАС, один из основателей движения Муса Абу Марзук заявил, что туннели в секторе нужны для защиты боевиков ХАМАС, а бомбоубежища для жителей Газы, большинство из которых — беженцы с территорий, оккупированных израильтянами, должны строить Израиль и ООН.

«Мы по кускам вытаскивали тела. Зачем убили этих детей? За что?»

В конце октября в своем доме в Дейр-эль-Балахе в центральной части сектора погибли Юлия Абу-Меалак, приехавшая в Газу из Казахстана, и ее 23-летняя дочь Лина: в здание попала израильская ракета. По словам Ольги Зороб, тело Юлии нашли сразу, дочери — только через неделю («Берегу» не удалось подтвердить эту информацию по открытым источникам).

Эта история произвела на Ольгу особенно тяжелое впечатление: «И вот кто знает — дочка сразу погибла или неделю умирала одна под завалами? Это страшно почувствовать, страшно даже подумать об этом. Поэтому, честно говоря, я молила Бога: если нас будут бомбить, чтобы мы погибли все вместе и сразу. Чтобы никто не мучился».

«Из моей семьи в эту войну мы потеряли 41 человека, 25 из них — дети», — рассказывает Халед. Всех вытащить из-под завалов не получилось — не было техники. «Мы по кускам вытаскивали тела, хоронили останки в мешках, в том числе детей, — вспоминает Халед. — Некоторым из них было несколько месяцев. Вот этих детей зачем убили? За что?»

Сам Халед считает, что знает ответ на этот вопрос: «У евреев есть понятие: убивать палестинских детей, чтобы они не выросли и не воевали против евреев».

В середине ноября сотрудник Агентства ООН по делам палестинских беженцев (БАПОР) рассказывал, что люди в Хан-Юнисе спят на улицах, а дети «по шесть часов стоят в очередях, чтобы получить кусок хлеба или бутылку воды». По данным БАПОР, более 880 тысяч палестинцев теперь живут в 154 объектах, оборудованных ООН — это, например, здания бывших школ, зернохранилищ и продуктовых складов. Большинство из них находятся на юге сектора. До 7 октября в Хан-Юнисе жили 430 тысяч человек, но после начала войны его население выросло до более чем миллиона.

Халед рассказывает, что в зданиях, где разместили беженцев, нет электричества и воды: «У маленьких детей болят животы, у них рвота и диарея. Это из-за грязной воды». Из-за отсутствия детских лекарств семья Зоробов давала им таблетки для взрослых из своей аптечки, вспоминает Халед.

«В родблок приходили за питьевой водой. Как отказать?»

Больничный комплекс «Насер», где работала Ольга Зороб, — один из немногих оставшихся в секторе Газа медицинских центров и единственное место в Хан-Юнисе, где еще есть вода. Сейчас врачи в «Насере» работают под обстрелами. «Наша больница покрывала уже практически все население сектора Газа. К нам на юг более миллиона человек переместилось», — рассказывает Ольга.

Беженцы с севера разместились в том числе во дворе больницы. «Невозможно было зайти без слез на территорию. Это был кошмар, — вспоминает Ольга. — Нужно было буквально плечами толкаться, чтобы просто дойти до своего больничного корпуса». Жители Хан-Юниса и беженцы приходили в «Насер», чтобы достать питьевой воды и помыться. По словам Ольги Зороб, они заняли всю территорию вокруг больницы, оставив свободным только небольшой проезд для машин скорой помощи: «Около стены на веревку между двумя деревьями повесили простынку. Вот и все ограждение для семьи. Так они жили».

По ее словам, приходивших в «Насер» людей не пускали только в операционные, чтобы оставить резерв воды для врачей: она в том числе нужна, чтобы мыть руки перед операциями. «В родблок приходили за питьевой водой. Как отказать? Ведь не скажешь никому «нет»», — рассказывает Ольга. Работу реанимаций и операционных обеспечивал генератор, который, как говорит Зороб, работал «на какой-то солярке». Чтобы экономить топливо, врачам нельзя было включать кондиционеры и пользоваться электроприборами вне операционных.

Многие врачи в секторе Газа с началом войны переехали из разрушенных домов прямо на территорию больницы: они ночуют в машине или спят на ковриках возле здания. Сама Ольга стала работать сутки через двое (до войны у сотрудников больницы были другие, менее интенсивные рабочие смены). Платить зарплату, по словам Ольги, во время войны перестали.

В «Насере» после появления беженцев началась «полнейшая антисанитария», вспоминает Ольга: «На лестничных пролетах спали люди, сидели дети». В городских больницах на севере уже закончились медицинские материалы и препараты для анестезии, рассказывает врач; по ее словам, медработники используют нестерильные инструменты.

«Мы думали, что делаем кесарево уже мертвому человеку»

Ольга рассказывает, как принимала роды во время войны: 

В секторе Газа сейчас могут находиться 50 тысяч беременных женщин, из них 5,5 тысячи — на поздних сроках, сообщает ООН. Врачи не могут гарантировать им безопасность: они принимают роды у пациенток без анестезии, рожать часто приходится прямо в коридорах, поскольку в палатах нет мест. В начале ноября Минздрав сектора Газа сообщил о смерти как минимум трех новорожденных: инкубаторы для выхаживания детей, родившихся раньше срока, перестали работать после отключения энергии. По данным The Washington Post, еще десятки новорожденных находятся «в зоне неминуемого риска».

Позднее Ольга Зороб принимала роды у пациентки, которую привезли после ночных обстрелов, она была без сознания: «Прямо в приемном покое мы сделали ей кесарево. Мы думали, что оперируем уже на мертвом человеке. Ребенок выжил. Его мать — она была почти трупом, мы уже делали post mortem! — уже потом, в реанимации, отошла». 

Муж Ольги, отоларинголог Аяд Зороб работает в другой больнице («Берегу» известно ее название, однако редакция не называет его по просьбе семьи Зороб). До войны в свою смену — с девяти утра до часу дня — Аяд успевал осмотреть примерно 25 пациентов. Теперь он лечит до 120 человек в день, говорит Ольга. «На войне у врачей вообще нет специализации: все делают всё», — добавляет Халед.

«Я не знаю, как долго буду в России. У меня две родины, и в Палестине я нужен больше»

«С эвакуацией очень тянули», — считает Ольга. Россия, по ее утверждению, первой подала свои списки на эвакуацию («Берег» не смог проверить эту информацию), но сначала сектор покидали граждане Египта, США, Великобритании и европейских стран — несмотря на то, что российские власти поддерживают отношения с ХАМАС (в отличие от многих других стран, в РФ не считают движение террористическим, его делегации регулярно посещают Москву с визитами). «Список Украины [тоже] пошел впереди нас. Но это, конечно, не зависит от России. Это все политика», — уверена Ольга.

КПП «Рафах» возле границы с Египтом открылся для эвакуации иностранцев только 1 ноября. Тогда из Газы смогли выехать более 300 иностранцев, палестинцев с двойным гражданством и 76 человек с тяжелыми ранениями. Семья Зороб ждала эвакуации и берегла бензин, чтобы доехать до КПП. Аяд, которому каждый день надо было ездить в больницу, расположенную в восьми километрах от дома, пересел на велосипед.

Сотрудники российского посольства в Рамалле на Западном берегу, по воспоминаниям Халеда, были на связи с семьей с самого момента открытия пункта «Рафах» для эвакуации, а палестинские сотовые операторы, находящиеся на Западном берегу, во время войны предоставили жителям сектора Газа бесплатные 200 минут в неделю. Вечером 9 ноября семье Зороб наконец перезвонили — и пригласили на границу. 

Два самолета Ил-76 МЧС РФ были готовы начать эвакуацию в Россию еще 5 ноября: они стояли в Каире и ждали, когда россиянам разрешат пересечь границу Газы и Египта. Эвакуция через КПП несколько раз прерывалась. Ольга, ее сын Халед, его жена Кристина и младший сын Ольги Иосеф (средний сын Зоробов Омар учится в РНИМУ им. Пирогова, в это время он находился в Москве) смогли выехать из Газы только 12 ноября.

Аяд Зороб проводил свою семью к границе, но сам отказался уезжать из Газы. «Мой отец тоже гражданин России, и он был в списках на эвакуацию. Но мне он сказал: «Я не поеду, потому что я врач»», — вспоминает Халед. Давления на врачей сектора Газа, которые раздумывали об эвакуации, не было, подчеркивает он: «Каждый решал за себя». 

Ольга пыталась уговорить Аяда уехать с ней и детьми, но тот отказался. «Он мне сказал: «Я не могу, это моя страна. Поставь себя на мое место: если бы это было в России, смогла бы ты уехать, будучи врачом?» — вспоминает она. 

В Египте семью Зороб встретили сотрудники российского МЧС. «Все были очень хорошо подготовлены, профессионалы», — говорит Халед. Автобус с беженцами проехал все КПП на трассе, ведущей от границы с сектором Газа к Каиру, без проверок. Визу для въезда в Египет — она стоит около 25 долларов — всем оплатило МЧС. 

В Каире российское министерство развернуло оперативный штаб. Первых беженцев там встречал советник главы МЧС и бывший помощник главы Чечни Рамзана Кадырова Даниил Мартынов. Халед вспоминает: 

13 ноября семья Зороб вылетела из Каира в Москву. Эвакуировавшихся из Газы разместили в детском лагере в подмосковном Волоколамске: к тому моменту его уже использовали как пункт временного размещения (ПВР) для беженцев из Украины. Оттуда Зоробы уехали на родину Ольги в Чебоксары. 

Теперь Ольга Зороб пытается устроиться на работу, но сначала ей нужно подтвердить свою врачебную квалификацию. Для этого она должна пройти специальные курсы, а после них сдать трехэтапный экзамен. «Нас поддерживают мусульмане Чувашии, они собирают деньги на учебу моего школьника, которому надо проучиться полтора года в арабской частной школе в Москве. По-русски он не сможет, — говорит Ольга. — Администрация Чувашии предоставила гуманитарную помощь — одежду, спальные принадлежности, продукты. Я всем очень благодарна».

Ольга хочет остаться в России. Она надеется, что после завершения войны в Газе Аяд тоже приедет к ней.

Халед, наоборот, думает вернуться в Газу. Он говорит, что его семье повезло выбраться из места, где идет война, и задается вопросом, что будет с теми, кто остался в секторе: