«Ничего страшного там нет, можно спокойно ехать» Что рассказывают российские туристы, которые решили отправиться в Крым через аннексированные украинские территории

Еще в начале июля Владимир Путин призывал Минтранс оценить на пригодность маршруты до Крыма через аннексированные ДНР, Херсонскую и Запорожскую области. А после взрыва на Крымском мосту россиянам стали активно предлагать ехать на полуостров именно этими путями. Кооператив независимых журналистов «Берег» пообщался с теми, кто решил прислушаться к советам властей и поехал в отпуск через Мариуполь и другие территории, уничтоженные войной.

Евгений

40 лет, Мытищи. Ездил на отдых в село Оленевка на западном побережье Крыма

Я каждое лето отдыхаю в Крыму — и меня ничто не останавливает. Еще не доехав до Ростова-на-Дону, я получил сообщение в телеграме от коллег — если бы не они, я бы и не узнал про взрыв на Крымском мосту. Сразу начал искать [альтернативную] дорогу плюс посмотрел в СМИ, как они советуют ехать: в итоге свернул на Таганрог и остановился там на ночь, чтобы почитать в интернете, как добраться [до Крыма], какие нюансы есть. 

На следующий день рано утром [мы с девушкой] выехали в сторону Мариуполя. Единственный страх был — [есть ли] заправки, насколько часто они [встречаются], хватит ли бензина. Но [я понял, что] можно об этом не беспокоиться: до Чонгарского моста вполне хватает полбака. Главное — заправиться в Таганроге.

Разглядывали разбомбленный город [Мариуполь], часть уже отстроили — увидеть это своими глазами, конечно, стоит. По пути желательно останавливаться, как просят [местные власти] — либо на заправках, либо в местах отдыха. Есть такие участки, где [на протяжении] трех — пяти километров вообще нельзя останавливаться, потому что, как пишут, там мины, стреляют. По пути нас никто не останавливал — только проверили документы и транспорт на КПП у моста. А так ничего страшного там нет, можно спокойно ехать. 

В принципе было не тревожно. Единственное, [местные власти] предупреждают, что если случится авария, то полиция и ГИБДД не приедут, вопрос надо будет решать самостоятельно. Но если водишь аккуратно, то ничего страшного [и не случится]. Дороги очень приемлемые, практически везде новые. Иногда попадается асфальт, который не убрали со времен СССР, но это очень маленькие участки. 

А по поводу боевых действий — ехал спокойно, уверенно, вообще ничего не боялся. Почему? На этот вопрос не могу ответить, просто никакого страха не было. 

Как ехать обратно, мы пока думаем. Хотелось бы, конечно, через [Крымский] мост и остановиться в Анапе на денек, но в то же время по новым регионам маршрут до дома будет намного быстрее — путь сокращается километров на четыреста. 

Алина

30 лет, Белгородская область. Ездила на отдых в Евпаторию

Мы живем в приграничье, поэтому в абсолютно одинаковых условиях [с крымчанами]. У нас даже хуже. Я всю жизнь езжу в Крым, даже когда он был в составе Украины, и ничего менять не собираюсь. [Российские власти] уже давно говорили, что хотят разгрузить [Крымский] мост и сделать новую дорогу [через аннексированные территории]. А когда подорвали мост, у меня даже [другой] мысли не было — говорю, поедем по новой дороге. 

Опасений абсолютно не было. Нас-то [жителей Белгородской области] ни военной техникой, ни чем-то еще не удивишь. Такое впечатление, будто мы просто не уезжали из дома. 

Мариуполь — одни сплошные руины. Пока проезжали, привыкли к такому виду. Мы же были готовы к тому, что там. «Азовсталь», конечно, впечатлила габаритами. И дома вдоль дороги — белой краской на заборе написано «Здесь живут люди», а самого дома, считай, нет. Кроме Мариуполя, ничто о боевых действиях [по пути в Крым] не напоминает. 

Дорога мало изменилась за 10 лет. Последний раз мы ездили [в Крым] через Украину в 2013 году — все выглядит так же, как раньше. Только тогда мы ехали не со стороны Таганрога, а через Харьков — нам так было ближе.

Обратно поедем тоже через новые территории — дорога через мост вызывает у меня больше паники, потому что там вообще никуда не деться. И так короче получается: пробок нет, машин мало. А [на мосту] можно часами стоять.

Дарья

41 год, Орел. Ездила на отдых в Коктебель

Из Орла в Крым далековато, и мы всегда останавливаемся на ночь в Краснодаре. Должны были выезжать [из Краснодара] часов в девять утра [17 июля], смотрим новости — и понимаем, что уже все [на Крымском мосту произошел взрыв]. Погуглили все эти групповые телеграм-чаты, там люди писали, что можно проехать, не так страшно. Ну и не было вариантов — либо возвращаться в Орел, либо ехать. Мы выбрали второе. Выехали из Краснодара в понедельник [17 июля] в 11 утра и около четырех дня были рядом с Таганрогом. 

[В оккупированной части Донецкой области] трасса такая, что не понимаешь, где едешь — как будто на юге Ростовской области, настолько там и поля [похожие], все распахано и засажено. Новое, хорошее полотно — одна полоса туда, одна обратно, фуры едут. Заправки попадаются, но мы старались нигде не останавливаться, у нас все было с собой. Карты [заранее] скачали, но там в принципе трудно заблудиться — куда-то влево-вправо тебя и не пустят [военные]. Пять или шесть блокпостов прошли, основной досмотр на Чонгарском мосту — все документы и вещи основательно [проверяют], поэтому там пробки.

Мариуполь впечатлил — ты как будто попал в репортаж. Весь год мы видели это по телевизору, а тут вдруг оказались в этой картинке. Следы боевых действий видишь своими глазами — дорога проходит и через старый город, и через новый, который отстраивают. Мы видели волонтерские отряды молодежи — они ходят в оранжевых жилетках. Жизнь идет, все восстанавливается, панических настроений там нет. Люди стараются украсить цветочками заграждения, сделать картинку для туристов [приятнее]. 

Евгений

41 год, Москва. Ездил на отдых в Судак

Во-первых, мы с семьей уже много лет отдыхаем в Крыму, эта традиция у нас от родителей. Другие места мы даже не рассматриваем. Во-вторых, «прилет» — вещь страшная, но только там, где есть объекты военной инфраструктуры. Недалеко от Судака, где мы отдыхаем, такого близко нет. Я разговаривал с местными жителями, все спокойны по этому поводу — говорят, это все не про них. Судак расположен на восточном побережье Крыма — далеко от основного театра [военных действий]. 

В пути у нас информации не было — узнали о подрыве моста, когда непосредственно к нему подъехали. Мы встали [в пробку] прямо напротив заправки «Лукойла», последней на материке, готовились много часов там провести — а гаишники перекрыли дорогу и разворачивали всех назад: «Ребята, без вариантов». — «Ну мы подождем». — «Сколько вы готовы ждать? Два месяца?» — «Нет, ну два месяца не готовы». В общем, они дали понять, что все очень серьезно. Мы поняли, что ловить [на мосту] нечего, надо разворачиваться и ехать через новые регионы.

Переживания, конечно, были, но мы с самого начала рассматривали вариант ехать через новые регионы. Просто подумали, что если есть более безопасный маршрут, через мост, то лучше выбирать его. Но когда этот вариант у нас забрали, не оставалось других опций, кроме как ехать [через аннексированные территории]. У меня есть сосед в Москве, родом из Донецка, месяц назад вернулся из дома из отпуска, рассказал, как там все происходит, про все погранпереходы — говорит, ничего страшного, безопасно. 

На дорогах преимущественно военная техника — точнее, тралы, которые эту технику перевозят. Истребители постоянно [летают], пары вертолетные — насыщенность техникой там просто колоссальная. От мест, где мы проезжали, до «передка» [передовой], как я посмотрел на карте, километров тридцать. От этого, конечно, была небольшая тревога. Но с другой стороны, чувствуется, что регион защищен. Блокпосты стоят в неожиданных местах — бывает, ребята [военные] просто приветливо машут руками, мы им тоже в ответ — и едем дальше.

Где-то нас останавливали, спрашивали, куда мы едем. Узнав, что в Крым, желали счастливого пути. Мы явно не были первыми, кто развернулся от моста и пошпарил по этому направлению. 

Мариуполь — это шок, оставляет гнетущее впечатление. Город разрушен практически полностью. Чувствуется, что настоящая война была — не Сталинград, но что-то очень близкое. Мимо «Азовстали» проезжали — разбомблено все. Страшно, конечно, но только в момент, когда ты там едешь. [Потом приходит] ощущение, что все прошло и сейчас это надо восстанавливать. 

Вместе с тем люди живут нормальной жизнью, гуляют с колясками, но здания на фоне обгоревшие, подбитые. Ни одного живого здания мы не видели, кроме новых районов, которые [местные власти] отстроили, — они просто шикарные. Напротив каждого жилого дома на окраинах стоит по башенному крану — как дружинники с пиками. В общем, город восстанавливают.

[Уже на отдыхе] мы познакомились с соседями. Мужчина, сам он из Москвы, восстанавливает Мариуполь, а его жена родилась в Мариуполе. Во время блокады — его [мужа] еще тогда с ней не было — она сидела в подвале несколько недель. Собирала дождевую воду.