«На бумаге все будет красиво, а по факту — просто кошмар для животных» Бездомных кошек и собак в регионах РФ теперь могут бесконтрольно убивать. «Берег» поговорил с зоозащитниками о новом законе — и о том, как они пытались с ним бороться

Совет Федерации 19 июля одобрил законопроект, согласно которому регионы могут устанавливать свои правила обращения с бездомными животными. Если последние три года истребление бродячих кошек и собак было законодетельно разрешено только в случае неизлечимого заболевания у животного, то теперь региональные власти получили право бесконтрольно убивать зверей, оказавшихся на улице. Кооператив независимых журналистов «Берег» поговорил с юристами и активистами, которые пытались бороться с новым законом.

За «утилизацию невостребованных собак»

Госдума зарегистрировала проект закона об ответственном обращении с животными в конце 2010 года. Четыре месяца спустя его приняли в первом чтении — а с весны 2011-го рассмотрение инициативы все время переносили. В итоге второе и третье чтения проект прошел только в декабре 2018 года — вскоре его одобрил Совет Федерации, а затем подписал президент. 

Полностью закон вступил в силу в 2020 году. Согласно ему, убивать бездомных животных, даже если те проявляют агрессию, запрещено: подрядчики, которые выигрывают тендер, должны отлавливать, стерилизовать и вакцинировать кошек и собак, а затем выпускать неагрессивных особей обратно на улицу. Этот подход для краткости называют ОСВВ (отлов — стерилизация — вакцинация — возврат). При этом в большинстве регионов продолжили убивать бродячих кошек и собак, используя лазейки в нормативных правовых актах.

Со временем критиков закона становилось все больше — особенно активно они стали выступать в публичном поле в начале 2023 года. Одной из главных противниц ОСВВ неожиданно оказалась депутат Госдумы от партии «Новые люди» Сардана Авксентьева. Напрямую о том, что бродячих животных нужно убивать, Авксентьева публично никогда не говорила, хотя в 2019 году писала: «Когда на чашах весов жизнь и здоровье человека или жизнь собаки — выбор очевиден». Кроме того, из публикаций депутата в личном телеграм-канале и заявлений в интервью следует, что она не считает ни программу ОСВВ, ни пожизненное содержание собак в приютах оптимальным способом снижения популяции бродячих животных — в таком случае вариант остается лишь один: отлов и убийство.

При этом отношение Авксентьевой к закону об ответственном обращении с животными не всегда было негативным: в марте 2020 года, еще будучи мэром Якутска, она говорила, что закон «правильный, но для таких особенных регионов, как Якутия, нужно было предусмотреть поэтапное внедрение». Сейчас политик называет принятый в 2018 году документ «непродуманным», «сырым» и «злосчастным», поскольку из-за его положений «страдают люди», подразумевая, что бродячие собаки нападают на прохожих.

Причина трансформации Авксентьевой из, как ее называли журналисты, «мэра здорового человека» в сторонницу убийств уличных животных до конца не ясна. Некоторые собеседники «Берега» считают, что дело в «личных обидах на зоозащитников» из-за скандала в 2020-м. В последний год мэрства Авксентьевой волонтеры обнаружили в якутском центре содержания бездомных животных более 200 трупов кошек и собак. В управлении ветеринарии города заявили, что все животные были больны бешенством, поэтому их пришлось усыпить, но зооактивисты уверены, что зверей убили специально, чтобы не тратить деньги на их содержание, — а поощряла это, по их мнению, сама мэр Авксентьева. 

Политик отвергла обвинения в свой адрес, но не все ей поверили — мэр столкнулась с оскорблениями и угрозами. Отдельные зоозащитники, с которыми побеседовал «Берег», также не сомневаются, что Авксентьева была в курсе происходящего в приюте, — они считают, что она всегда относилась к бродячим собакам с пренебрежением и выступает за поправки к закону не из обиды, а потому что не видит ценности в жизни бездомных животных. Однако конкретных подтверждений этому нет. 

По замыслу Авксентьевой, регионы должны получить возможность самостоятельно решать, каким образом контролировать численность уличных собак и кошек. Изначально, в апреле 2023 года, она внесла свое предложение в Госдуму единолично, но несколько дней спустя нижняя палата зарегистрировала другой документ на ту же тему. В нем помимо Авксентьевой в соавторах значатся еще полтора десятка депутатов, состоящих в думском комитете по экологии. Именно второй версии в итоге дали ход, и 16 мая законопроект успешно прошел первое чтение: 310 депутатов проголосовали за, 31 против, девять воздержались.

Необходимость поправок авторы инициативы объясняли запросом от регионов. Незадолго до внесения документа в Госдуму сразу в двух российских областях — Астраханской и Оренбургской — бродячие собаки насмерть загрызли людей. Жертвой в Оренбурге стал ребенок, в Астрахани животные напали сначала на мужчину, а несколько дней спустя — на женщину. В последних двух случаях, правда, непонятно, погибли ли люди именно от нападения собак: по некоторым данным, животные растерзали тела уже мертвых людей.

Тем не менее чиновники преподносят эти новости как однозначный аргумент за то, чтобы начать как можно скорее убивать бродячих собак. В ходе подготовки законопроекта депутаты комитета по экологии проводили совещание с представителями регионов. «Если в Москве много денег, а в Санкт-Петербурге нет других проблем, занимайтесь вакцинацией, стерилизацией. В регионах же выступают за утилизацию невостребованных собак», — объяснял свою позицию депутат Курской областной думы Владимир Федоров. 

После таких комментариев от представителей власти зоозащитники стали называть законопроект Авксентьевой и ее коллег «законом об эвтаназии». Зоозащитница Илона Броневицкая заявляет «Берегу», что считает документ «чудовищным»: 

«На бумаге все будет красиво, а по факту — просто кошмар для животных»

Зооактивисты, с которыми пообщался «Берег», признаются, что не ожидали такого стремительного развития событий: многие верили, что законопроект не дойдет даже до первого чтения. «Мы сначала думали: ну очередное обострение, наверное», — рассказывает юрист новосибирской организации по защите прав животных «Егоров и партнеры» Анастасия Субботина.

По ее словам, весной собаки действительно чаще нападают на людей, так как у них сезон гона, и чиновники любят пользоваться этими инфоповодами, чтобы выдвинуть очередную инициативу по борьбе с бродячими животными. В целом же проблема, на ее взгляд, преувеличена:

В том, что депутатам все-таки удалось провести законопроект о поправках к 498 ФЗ, Илона Броневицкая обвиняет журналистов и ведущих федеральных телеканалов: «Пресса виновата — очень раскачали. И все таскают [посты друг у друга]. Люди [твердят] как заговоренные: агрессивные стаи рвут детей!» 

Так, в мае в российских СМИ появились публикации о том, что собаки насмерть загрызли 63-летнего жителя города Усолье-Сибирское Иркутской области. При этом полиция до сих пор не подтвердила, убили ли животные пенсионера или растерзали труп — расследование уголовного дела продолжается.

По мнению зоозащитницы, все это — просто манипуляция. «Было шоу, где [телеведущая Ольга] Скабеева пальцем тыкала: мол, вы должны выбрать — дети или собаки!» — говорит Броневицкая. Отдельная проблема, по ее словам, — многочисленные фейки о нападении животных на людей: паблики разных городов одновременно выкладывают одинаковые фотографии, например, с покусанной рукой, при этом заявляя, что бродячее животное напало на прохожего именно в этом городе.

Сейчас по закону агрессивные собаки по всей России должны содержаться в приютах. Но, подчеркивает Броневицкая, «агрессия агрессии рознь». «Агрессивной собакой у нас в Московской области считается та, которая кого-то укусила, со справкой. Организуется комиссионный выезд — это веты [ветеринары], администрация [населенного пункта], ловцы — и собака классифицируется как агрессивная. Что такое агрессия? Это реакция на определенные условия — например, по хвосту проехал мальчик на велосипеде. У нас из тех собак, что кого-то тяпнули и [в приюте] по агрессии сидели, 260 пристроены. Они живут [у новых хозяев], их не возвращают», — рассказывает она.

Бывает, что животные нападают на людей без причины, — Броневицкая называет это «немотивированной агрессией». По словам собеседников «Берега», такое происходит довольно редко. По словам зоозащитницы, ловцы умеют определять таких собак «на глаз» — их забирают с улицы, даже если жалоб на них от жителей не поступало, и оставляют в приюте пожизненно.

Зоозащитники и специалисты в области поведения животных уверены, что, давая регионам возможность отказаться от программы ОСВВ, депутаты делают только хуже. «В тех областях, где мы наблюдаем более ожесточенное отношение к собакам, у животных ответная реакция — так называемая инструментальная агрессия, когда собака знает, что от человека ждать хорошего не приходится», — объясняет кинолог Ольга Стернина. 

Отлов собак и их пожизненное содержание в приютах, по мнению собеседников «Берега», — тоже не выход. Во-первых, зоозащитники считают такой способ негуманным. Во-вторых, количество собак на улицах на самом деле не сократится. Зоозащитница и адвокат московского бюро «АЛРУД» Мария Шабалина объясняет:

Зоозащитники отмечают, что в тех российских регионах, где программу ОСВВ добросовестно исполняли, количество собак на улицах существенно сократилось (pdf) — например, в Нижегородской области с 2015 по 2021 год стало на 75% меньше бездомных животных, а в Воронежской области их популяция упала вдвое. За время действия закона об ответственном обращении с животными снизилось и количество нападений собак на людей — причем по всей стране. Другой вопрос, что у каждого региона свои особенности, которые напрямую влияют на исполнение законодательных норм и рекомендаций.

Во-первых, дело в количестве уличных животных как таковых. Например, в Якутии и Бурятии, по словам собеседников «Берега», распространен самовыгул, когда у питомцев есть хозяева, но почти все время они проводят вне дома. 

Во-вторых, по закону стерилизация, вакцинация и содержание бродячих животных в государственных приютах должны финансироваться из регионального бюджета. Там, где выделять деньги на программу ОСВВ (не говоря уже о создании шелтеров для пожизненного содержания животных) не готовы, показатели по борьбе с бездомными собаками как явлением оставляют желать лучшего. Но есть исключения: например, в Московской области и Санкт-Петербурге достаточно людей, готовых открывать частные приюты. Они берут бóльшую часть расходов на себя, а также принимают донаты и привлекают к помощи медийных персон и меценатов.

И в-третьих, часто региональные власти не хотят действовать добросовестно. По словам Илоны Броневицкой, многие регионы в принципе не готовы заниматься проблемой, а средства на ОСВВ тратят не по назначению. «Приезжаю в Саратов — по городу бегает стая, в которой бабушка, мама и дочка, три поколения. Значит, года два точно никто ничего не делал, — рассуждает Броневицкая. — Где-то воруют совершенно безбожно — это Астрахань. К нам [в подмосковный приют] недавно приехали собаки из Астрахани — [с бирками, но] ни одна не стерилизована, не кастрирована». 

Собеседники «Берега» не сомневаются: после того как регионам дадут зеленый свет на то, чтобы бороться с бродячими животными так, как они считают нужным, ни о какой гуманности речи идти не будет. По их мнению, все упирается в деньги. Глава Альянса защитников животных Юрий Корецких объясняет, что препараты для наиболее безболезненной эвтаназии животных сейчас стоят очень дорого: 

Другой вариант сэкономить, который видят зоозащитники, — вкалывать животным меньше препарата, чем нужно, из-за чего они будут умирать долго и мучительно. «Они стреляют убивающим препаратом, но в таких дозах, что [животное] может выжить, — говорит Илона Броневицкая. — И [выбрасывают тело] на мусорку. Отдышится — отдышится, нет — нет».

В первую очередь, говорят зоозащитники, это актуально для Астраханской и Оренбургской областей, Бурятии, Якутии и Забайкальского края, где особенно часто случаются скандалы из-за некорректного исполнения законодательства об ответственном обращении с животными. Власти Бурятии уже заявили о том, что после того, как поправки к закону вступят в силу, бродячих собак и кошек в регионе будут усыплять.

Даже те регионы, где программа ОСВВ показывает хорошие результаты, в случае принятия законопроекта, по словам собеседников «Берега», «планируют все откатить». «У нас в Подмосковье уже решили, что будем убивать всех агрессивных, — делится Илона Броневицкая. — Плюс алабаев и „кавказов“ [кавказских овчарок] — [просто потому, что] они крупные». 

Ее слова подтверждает и Юрий Корецких из Альянса защитников животных: «Когда были публичные обсуждения этого законопроекта, еще перед первым чтением, мы собирались в Московской областной думе, и там один из чиновников, по-моему из ветеринарии, сказал, что, по его мнению, нужно усыплять, по крайней мере агрессивных. И если здесь сильная зоозащита [зоозащитное движение], то в других регионах я не вижу никаких препятствий». 

«Наша задача — показать, как много людей против»

Еще до принятия законопроекта в первом чтении зоозащитники начали составлять петиции против поправок, собирать подписи на улицах и даже выходить с пикетами. С середины апреля по всей стране прошло несколько десятков акций протеста. Все они, что удивительно, обошлись без происшествий — только один раз полицейские задержали около здания Госдумы Юрия Корецких, но спустя несколько часов отпустили без составления протокола.

Главным образом мирный протест проходил в формате живых линий — зооактивисты и неравнодушные люди выстраивались в очередь перед приемной администрации президента, чтобы оставить письменное обращение с призывом не принимать поправки к 498 ФЗ. «Берег» побывал на одной из таких акций в Москве. 

За происходящим наблюдали полицейские — никаких дубинок и шлемов, нагрудные знаки на месте, номера не закрыты. «Мы с ними дружим!» — улыбались волонтеры приютов. Даже в телеграм-посте, приглашающем всех желающих присоединиться к мероприятию, было указано, что «в случае каких-либо провокаций (ну мало ли, кто-то перегреется)» можно обратиться к сотрудникам полиции. В том же посте отдельно уточнялось, что «это не митинг, все абсолютно законно», «никаких плакатов и лозунгов там не будет». Некоторые пришли на акцию с собаками, а волонтеры приютов привели на акцию своих подопечных, ищущих дом. 

Ситуацией воспользовались и политические партии. Волонтеры раздавали собравшимся наклейки: нарисованные пес и кот держатся за лапки, на которых повязаны зеленые ленты. Изображение кота по стилю напоминает иллюстрации Васи Ложкина. Как позже выяснил корреспондент «Берега», это не плагиат: партия «Зеленая альтернатива», на логотипе которой нарисована морда того самого кота и неформальным лидером которой считается Ложкин, разработала мерч для участников акции и предложила его организаторам. Люди охотно клеили стикеры на сумки и одежду и просили еще несколько экземпляров с собой.

По подсчетам корреспондента «Берега», на акцию пришло не менее тысячи человек — организаторы называли цифру три тысячи. Часть людей просто передавала заполненные бланки волонтерам и уходила по своим делам, другие ждали в очереди, чтобы лично вручить бумагу сотрудникам приемной. Прохожие с интересом заглядывали во внутренний двор на Ильинке, некоторые подходили и спрашивали, что происходит. Узнав, что это протест против убийства уличных животных, кто-то даже присоединялся к акции. «Наша задача — не столько подать заявления, сколько показать, как много людей против», — объяснила корреспонденту «Берега» одна из волонтерок. 

Это было не первое подобное мероприятие, но СМИ к ним по большей части оставались равнодушны (впрочем, некоторые акции журналисты все же посещали — например, 13 мая к администрации президента приходили корреспонденты издания об экологии «Кедр»). Волонтеры говорили об отсутствии внимания прессы с нескрываемой обидой: «Илона Александровна [Броневицкая] к кому только ни обращалась — никто не приехал. Катя Волкова в тот раз [на живую линию 13 мая] пришла. Актеры были, от [театра] Табакова люди пришли — но в основном нас игнорируют полностью».

Позже выяснилось, что Броневицкой все же удалось договориться о сюжете с новостной службой программы «Вести» для телеканала «Россия 1».

— Его [Путина] только военные могут пронять, нашего военного президента, — присоединяется к разговору одна из участниц акции.

— Почему? Президент вообще не в курсе. Пока к нему бумага на стол не упадет, он не будет ничего знать, — нервно отвечает волонтер.

— Все он в курсе.

— Слушайте, тут за приютом уследить невозможно, а вы говорите — за целой страной. Вы не представляете, какие кордоны перед ним и его информационным полем. Он знает только то, что ему говорят.

Каждый, кто передал обращение, получал корешок с номером своей заявки. Всем должен прийти ответ из приемной, но, по словам участников акции, как правило, это просто отписка: «[Сотрудники приемной говорят, что] этот вопрос решается в Думе, мол, вот и пишите в Думу. До нас еще не дошло, до президента — к нам придет после Думы и Совета Федерации».

«Положения остались, но появилась оговорочка»

Второе чтение законопроекта было запланировано на 18 июля — но внезапно рассмотрение вопроса передвинули на неделю раньше, на 12-е число. Обновленный текст поправок с учетом всех замечаний профильных комиссий появился в системе лишь за пару часов до начала заседания. На организованной Илоной Броневицкой пресс-конференции, по совпадению назначенной как раз на 12 июля, депутат от «Справедливой России» Дмитрий Гусев заявил, что большая часть парламентариев, по крайней мере из его фракции, толком не успела ознакомиться с новым текстом.

Сам он от лица партии выступил против законопроекта и озвучил четыре причины:

Третья и четвертая причины, по словам депутата, заключаются в том, что поправки в закон противоречат Гражданскому кодексу и, возможно, повлекут за собой экономические издержки. «Будет ли дешевле убийство домашних бездомных животных, которое стыдливо называют эвтаназией?» — задался вопросом Гусев, подчеркнув, что на данный момент таких расчетов нет. 

Зоозащитники, с которыми удалось побеседовать «Берегу», до последнего надеялись, что законопроект не пройдет второе чтение, но все же были готовы к этому. Парламентарии же большинством голосов не просто одобрили поправки, но сразу приняли документ и в третьем чтении. Один из авторов законопроекта — депутат Владимир Бурматов заявил, что в тексте законопроекта были учтены все требования зоозащитников и об усыплении животных речи нет. «Берег» обсудил этот момент с юристами, работающими в области зоозащиты: они считают, что слова парламентария — «по меньшей мере лукавство».

Анастасия Субботина из правозащитной организации «Егоров и партнеры» объясняет:

Более того, 17-я статья, в которой было прописано, что действия региональных властей в области обращения с бродячими животными должны соответствовать требованиям федерального законодательства, также претерпела изменения. Теперь вместо понятия «федеральный закон» в ней — более расплывчатое «законодательство». Адвокат московского бюро «АЛРУД» Мария Шабалина подчеркивает, что это может значить «фактически все, что угодно»: 

Отдельно юристы отмечают изменившиеся требования к местам содержания бездомных животных: раньше по закону собак и кошек необходимо было размещать в приютах, теперь региональные власти могут разрешить держать их в «пунктах временного содержания». Что они собой представляют — непонятно, говорит Анастасия Субботина:

«Красивый ход, чтобы потом президент такой — хоп, не бывать этому»

Зоозащитники до последнего надеялись, что Совет Федерации отклонит законопроект. Но эта надежда, по словам главы Альянса защитников животных Юрий Корецких, была «призрачной»: 

19 июля Совфед одобрил законопроект: 159 сенаторов проголосовали за, только трое против — Сергей Безденежных, Андрей Клишас и Андрей Турчак. Сейчас вся надежда активистов — на Владимира Путина, за которым остается финальное слово.

— Мы верим в президента, ну а что нам еще делать? — говорит Илона Броневицкая. 

С ней согласны многие участники московской акции, на которой побывал «Берег»: 

— Только на Путина уповаем!

— По-моему, [Путин] один из немногих адекватных людей в стране, во власти. 

Некоторые участники акции были убеждены, что этот законопроект — часть плана по повышению рейтинга Путина.

— Это был бы красивый ход, чтобы потом президент такой — хоп, не бывать этому. Рейтинг заодно у него повысится, он у него и так, по официальным данным, зашкаливает, но лишним не будет. Плюс это еще способ отвлечь внимание [населения] от других наших сегодняшних проблем. 

— А какие проблемы?

— Ну… все мы знаем, что сейчас происходит.

«Берег» отправил запросы депутату Сардане Авксентьевой, в комитет Госдумы по экологии и в приемную президента РФ, но на момент публикации материала не получил ответа.