«Мост починят, а вот жизни, к сожалению, не вернешь» Что говорят жители Крыма и туристы, которые были на мосту в момент взрыва

В ночь на 17 июля на Крымском мосту произошел взрыв — как утверждают российские власти, к нему причастен Киев. В Офисе президента Украины эти данные не подтверждали (но и не опровергали). В результате атаки погибла семейная пара из Белгородской области, их 14-летняя дочь ранена. Кооператив независимых журналистов «Берег» поговорил с туристами, которые в момент взрыва находились на мосту и рядом с ним, а также с местными жителями.

Ксения

32 года, туристка из Нижнего Новгорода

Мы отдыхали в санатории «Горный» [в Ялте, в 280 километрах от Крымского моста]. Некоторые слышали ночью «хлопки» — я проснулась [от них], потому что чутко сплю с ребенком. В субботу [22 июля] мы выдвигаемся [на машине] домой. Смотрим альтернативные пути в обход моста, пока не решили, как ехать.

С нами маленький ребенок с особенностями развития, и мы за него переживаем. Изначально поехали [в Крым] из-за него и бабушки, поскольку нам дали путевку на реабилитацию. Переживаем, так как часто останавливаемся, чтобы ребенок походил и покушал, а сейчас будет страшно, поэтому особо не остановишься. Да и вообще наводит ужас ситуация, в которой погибли люди и девочка осталась сиротой. Как теперь она будет без родителей?

Анатолий

37 лет, житель Керчи  Взрыв был ночью, когда я спал. В отличие от прошлого раза, сегодня я ничего не слышал — меня это удивило. Взрыв 8 октября 2022 года всех разбудил — до моего дома по прямой было восемь километров. 

Я родился и всю жизнь прожил в Керчи. Уезжать не планирую: не вижу в этом необходимости. 

Ольга

43 года, туристка из Смоленской области

Я сейчас временно живу на горе Катерлез [возле Керчи]. Слышала два взрыва, но [ничего] не видела, кроме того, что пропала подсветка на одном участке моста, и все.

Ничего особенного [по этому поводу] не чувствую — идет война. Паники ни у кого нет. 

Ирина

42 года, туристка из Санкт-Петербурга 

В момент первого взрыва мы только прошли досмотр [со стороны Краснодарского края] и собирались выехать [в сторону Крыма, когда услышали взрыв]. Нам сказали, что сработала система ПВО и на мосту выключили освещение, но «хлопок» был мощный. 

Мы поехали по мосту, и никто из спецслужб нас не остановил. Навстречу ехали машины и мигали фарами, призывая срочно развернуться. Никто ничего не понимал, но те, кто ехали оттуда [со стороны Крыма], сказали, что мост поврежден. Мы вернулись на место досмотра — и прогремел второй взрыв. По-моему, он был мощнее первого. Началась небольшая паника, машины по встречке выезжали обратно [в направлении Краснодарского края]. 

Считаю, что мы остались живы благодаря сильным ангелам-хранителям. Перед мостом у нас с мужем перестали работать навигаторы, и мы свернули не туда — этих минут хватило, чтобы мы остались живы. Ведь погибли люди, проходившие досмотр до нас. 

Татьяна

48 лет, жительница Ялты

После событий 2022 года — взрывов в Новофедоровке, под Джанкоем и 8 октября, — мы уже более спокойно относимся [к подобному]. Раньше нас это все шокировало, мы пугались и думали, что [делать] дальше. Сейчас как-то поспокойнее: произошло и произошло. Конечно, нам, местным жителям, печально, что из-за этого срывается сезон. Еще зиму прожить нужно, а в основном у нас все зарабатывают летом. Но самое страшное — что гибнут люди. А так жизнь продолжается, идет своим чередом.

Опасения [в связи с обстановкой в Крыму], конечно, есть — у нас практически в каждом доме объявления о ближайшем убежище на случай каких-то непредвиденных моментов. Это пугает. [Пугает и то], что в Евпатории есть окопы со стороны моря. Но, с другой стороны, это ради нашей безопасности. Поэтому мы поспокойнее стали к этому относиться, уже привыкли. 

Очень многие [жители Крыма] уехали. А те, кто остался, уезжать не хотят. У меня нет желания уезжать, у моих близких — тоже. Я для себя решила, что, даже если будет очень опасно, максимум отправим отсюда детей, а сами останемся на родине. Будем помогать друг другу.

Маргарита

39 лет, жительница Севастополя

Узнала обо всем из местных телеграм-каналов, они первые написали. Когда прочитала, что погибла семья и пострадала девочка, даже разревелась. Жалко ребенка — 14 лет, и потерять в один миг родителей. А мост починят — [вице-премьер РФ Марат] Хуснуллин у нас грамотный, есть деньги. А вот жизни, к сожалению, не вернешь. Трагедия, конечно.

Нехорошо говорить, что за полтора года [после начала полномасштабной войны] мы привыкли, но готовы ко всему, и нет желания переезжать. Просто начинаешь продумывать логистику: у меня дочка работает в Москве, и мы думаем, как лучше ехать [если в Крыму станет слишком опасно] — поездом, через новые регионы или паромом. А так сейчас нигде не безопасно — даже до Москвы долетает. Но я все равно уверена, что в Крыму спокойнее, чем в других регионах России, потому что у нас действительно здесь очень серьезная защита. Я уверена в ней. Сегодня наблюдала за людьми с материка, приезжими — те, кто прибыл на машинах, разговаривали при мне без паники. Просто им теперь, наверное, будет сложнее добираться [до дома]. Многие опасаются ехать через новые [аннексированные] регионы, потому что там совсем небезопасно. По Чонгарскому мосту был удар. 

Сейчас губернатор (об этом говорил не Сергей Аксенов, а врио министра промышленной политики республики Елена Элекчян, — прим. «Берега») успокоил, сказал, что есть запасы топлива и продуктов. В принципе, у нас основные поставки [идут] через сухопутные коридоры, поэтому не думаю, что на нас это отразится. Только если спекулянты начнут пользоваться этим моментом и завышать цены, как у нас любят, — и на жилье, и вообще. А так нормально все. После первого взрыва [на мосту] в 2022 году были очереди на заправках, у людей паника. А сейчас все спокойно.

Алиса

27 лет, жительница Симферополя (имя героини изменено)

Эмоций много, конечно. Из личных переживаний — расстроена. Досадно от того, что это «опять». Неужели после первого эпизода [8 октября 2022-го] нельзя было принять меры? Люди по семь часов перед мостом мариновались из-за проверок, чтобы в итоге пропустили угрозы с другой стороны.

Второй момент — эмоции, касающиеся работы. Я занята в туризме, для нас вся эта ситуация — просто жопа полная (извините). Туристы могут отменить поездку, а те [крымчане], кому по работе нужно на материк, в любом случае вынуждены ехать, даже с такими рисками. По новым [аннексированным] территориям сухопутным путем ехать дураков нет. Кто уже мог детей куда-то отправить, отправили. В Москву, но чаще за границу.

Переехать в другой регион [у меня] мысли были, но это если бы моя работа была условно офисная. А бросать свое дело, чтобы с нуля начинать на новом месте — ну это жесть. И семью сложно бросить. Я прошлую весну и начало лето в Чехии жила. Потом не выдержала, вернулась.